Неточные совпадения
Городничий (делая Бобчинскому укорительный знак, Хлестакову).Это-с ничего. Прошу покорнейше, пожалуйте! А слуге вашему я скажу, чтобы перенес чемодан. (Осипу.)Любезнейший, ты перенеси все ко мне, к городничему, — тебе всякий покажет. Прошу покорнейше! (Пропускает вперед Хлестакова и следует за ним, но, оборотившись, говорит с укоризной Бобчинскому.)Уж и вы!
не нашли другого
места упасть! И растянулся, как черт знает что такое. (Уходит; за ним Бобчинский.)
Стародум. Они в руках государя. Как скоро все видят, что без благонравия никто
не может выйти в люди; что ни подлой выслугой и ни за какие деньги нельзя купить того, чем награждается заслуга; что люди выбираются для
мест, а
не места похищаются людьми, — тогда всякий
находит свою выгоду быть благонравным и всякий хорош становится.
— И будучи я приведен от тех его слов в соблазн, — продолжал Карапузов, — кротким манером сказал ему:"Как же, мол, это так, ваше благородие? ужели, мол, что человек, что скотина — все едино? и за что, мол, вы так нас порочите, что и
места другого, кроме как у чертовой матери, для нас
не нашли?
Однако упорство старика заставило Аленку призадуматься. Воротившись после этого разговора домой, она некоторое время ни за какое дело взяться
не могла, словно
места себе
не находила; потом подвалилась к Митьке и горько-горько заплакала.
Для того же, чтобы теоретически разъяснить всё дело и окончить сочинение, которое, сообразно мечтаниям Левина, должно было
не только произвести переворот в политической экономии, но совершенно уничтожить эту науку и положить начало новой науке — об отношениях народа к земле, нужно было только съездить за границу и изучить на
месте всё, что там было сделано в этом направлении и
найти убедительные доказательства, что всё то, что там сделано, —
не то, что нужно.
Он прикинул воображением
места, куда он мог бы ехать. «Клуб? партия безика, шампанское с Игнатовым? Нет,
не поеду. Château des fleurs, там
найду Облонского, куплеты, cancan. Нет, надоело. Вот именно за то я люблю Щербацких, что сам лучше делаюсь. Поеду домой». Он прошел прямо в свой номер у Дюссо, велел подать себе ужинать и потом, раздевшись, только успел положить голову на подушку, заснул крепким и спокойным, как всегда, сном.
— Я
не высказываю своего мнения о том и другом образовании, — с улыбкой снисхождения, как к ребенку, сказал Сергей Иванович, подставляя свой стакан, — я только говорю, что обе стороны имеют сильные доводы, — продолжал он, обращаясь к Алексею Александровичу. — Я классик по образованию, но в споре этом я лично
не могу
найти своего
места. Я
не вижу ясных доводов, почему классическим наукам дано преимущество пред реальными.
Добежав до того
места, где они бывали обыкновенно, он
не нашел их.
Они ушли. Напрасно я им откликнулся: они б еще с час проискали меня в саду. Тревога между тем сделалась ужасная. Из крепости прискакал казак. Все зашевелилось; стали искать черкесов во всех кустах — и, разумеется, ничего
не нашли. Но многие, вероятно, остались в твердом убеждении, что если б гарнизон показал более храбрости и поспешности, то по крайней мере десятка два хищников остались бы на
месте.
— Послушай, слепой! — сказал Янко, — ты береги то
место… знаешь? там богатые товары… скажи (имени я
не расслышал), что я ему больше
не слуга; дела пошли худо, он меня больше
не увидит; теперь опасно; поеду искать работы в другом
месте, а ему уж такого удальца
не найти.
Что было делать с полковником? Чичиков решился отправиться сам поглядеть, что это за комиссии и комитеты; и что
нашел он там, то было
не только изумительно, но превышало решительно всякое понятье. Комиссия всяких прошений существовала только на вывеске. Председатель ее, прежний камердинер, был переведен во вновь образовавшийся комитет сельских построек.
Место его заступил конторщик Тимошка, откомандированный на следствие — разбирать пьяницу приказчика с старостой, мошенником и плутом. Чиновника — нигде.
— Ну нет,
не мечта! Я вам доложу, каков был Михеев, так вы таких людей
не сыщете: машинища такая, что в эту комнату
не войдет; нет, это
не мечта! А в плечищах у него была такая силища, какой нет у лошади; хотел бы я знать, где бы вы в другом
месте нашли такую мечту!
Подъехав к Калиновому лесу, мы
нашли линейку уже там и, сверх всякого ожидания, еще телегу в одну лошадь, на середине которой сидел буфетчик. Из-под сена виднелись: самовар, кадка с мороженой формой и еще кой-какие привлекательные узелки и коробочки. Нельзя было ошибиться: это был чай на чистом воздухе, мороженое и фрукты. При виде телеги мы изъявили шумную радость, потому что пить чай в лесу на траве и вообще на таком
месте, на котором никто и никогда
не пивал чаю, считалось большим наслаждением.
Сонечка занимала все мое внимание: я помню, что, когда Володя, Этьен и я разговаривали в зале на таком
месте, с которого видна была Сонечка и она могла видеть и слышать нас, я говорил с удовольствием; когда мне случалось сказать, по моим понятиям, смешное или молодецкое словцо, я произносил его громче и оглядывался на дверь в гостиную; когда же мы перешли на другое
место, с которого нас нельзя было ни слышать, ни видеть из гостиной, я молчал и
не находил больше никакого удовольствия в разговоре.
Еще и теперь у редкого из них
не было закопано добра — кружек, серебряных ковшей и запястьев под камышами на днепровских островах, чтобы
не довелось татарину
найти его, если бы, в случае несчастья, удалось ему напасть врасплох на Сечь; но трудно было бы татарину
найти его, потому что и сам хозяин уже стал забывать, в котором
месте закопал его.
Дико́й.
Найдешь дело, как захочешь. Раз тебе сказал, два тебе сказал: «
Не смей мне навстречу попадаться»; тебе все неймется! Мало тебе места-то? Куда ни поди, тут ты и есть! Тьфу ты, проклятый! Что ты, как столб стоишь-то! Тебе говорят аль нет?
— Что,
не нашли еще
места? — спрашивала Варвара.
Были часы, когда Климу казалось, что он
нашел свое
место, свою тропу. Он жил среди людей, как между зеркал, каждый человек отражал в себе его, Самгина, и в то же время хорошо показывал ему свои недостатки. Недостатки ближних очень укрепляли взгляд Клима на себя как на человека умного, проницательного и своеобразного. Человека более интересного и значительного, чем сам он, Клим еще
не встречал.
Папироса погасла. Спички пропали куда-то. Он лениво поискал их,
не нашел и стал снимать ботинки, решив, что
не пойдет в спальню: Варвара, наверное, еще
не уснула, а слушать ее глупости противно. Держа ботинок в руке, он вспомнил, что вот так же на этом
месте сидел Кутузов.
— Нет, — говорил он без печали, без досады. — Здесь трудно человеку
место найти. Никуда
не проникнешь. Народ здесь, как пчела, — взятки любит, хоть гривенник, а — дай! Весьма жадный народ.
«Разумеется, я вовсе
не желаю победы таким быкам», — подумал он и решил вычеркнуть из своей памяти эту неприятную встречу, как пытался вычеркивать многое, чему
не находил удобного
места в хранилище своих впечатлений.
— Что вы хотите сказать? Мой дядя такой же продукт разложения верхних слоев общества, как и вы сами… Как вся интеллигенция. Она
не находит себе
места в жизни и потому…
Самгин, видя, что этот человек прочно занял его
место, — ушел; для того, чтоб покинуть собрание, он — как ему казалось — всегда
находил момент, который должен был вызвать в людях сожаление: вот уходит от нас человек,
не сказавший главного, что он знает.
За чаем выпили коньяку, потом дьякон и Макаров сели играть в шашки, а Лютов забегал по комнате, передергивая плечами,
не находя себе
места; подбегал к окнам, осторожно выглядывал на улицу и бормотал...
События в доме, отвлекая Клима от усвоения школьной науки,
не так сильно волновали его, как тревожила гимназия, где он
не находил себе достойного
места. Он различал в классе три группы: десяток мальчиков, которые и учились и вели себя образцово; затем злых и неугомонных шалунов, среди них некоторые, как Дронов, учились тоже отлично; третья группа слагалась из бедненьких, худосочных мальчиков, запуганных и робких, из неудачников, осмеянных всем классом. Дронов говорил Климу...
Его отношение к Тагильскому в этот день колебалось особенно резко и утомительно. Озлобление против гостя истлело,
не успев разгореться, неприятная мысль о том, что Тагильский
нашел что-то сходное между ним и собою, уступило
место размышлению: почему Тагильский уговаривает переехать в Петербург? Он
не первый раз демонстрирует доброжелательное отношение ко мне, но — почему? Это так волновало, что даже мелькнуло намерение: поставить вопрос вслух, в лоб товарищу прокурора.
Самгин рассказывал ей о Кутузове, о том, как он характеризовал революционеров. Так он вертелся вокруг самого себя, заботясь уж
не столько о том, чтоб
найти для себя устойчивое
место в жизни, как о том, чтоб подчиняться ее воле с наименьшим насилием над собой. И все чаще примечая, подозревая во многих людях людей, подобных ему, он избегал общения с ними, даже презирал их, может быть, потому, что боялся быть понятым ими.
Но все это ни к чему
не повело. Из Михея
не выработался делец и крючкотворец, хотя все старания отца и клонились к этому и, конечно, увенчались бы успехом, если б судьба
не разрушила замыслов старика. Михей действительно усвоил себе всю теорию отцовских бесед, оставалось только применить ее к делу, но за смертью отца он
не успел поступить в суд и был увезен в Петербург каким-то благодетелем, который
нашел ему
место писца в одном департаменте, да потом и забыл о нем.
— Где, батюшка, Андрей Иваныч, нынче
место найдешь? Был на двух
местах, да
не потрафил. Все
не то теперь,
не по-прежнему; хуже стало. В лакеи грамотных требуют: да и у знатных господ нет уж этого, чтоб в передней битком набито было народу. Всё по одному, редко где два лакея. Сапоги сами снимают с себя: какую-то машинку выдумали! — с сокрушением продолжал Захар. — Срам, стыд, пропадает барство!
Если Ольге приходилось иногда раздумываться над Обломовым, над своей любовью к нему, если от этой любви оставалось праздное время и праздное
место в сердце, если вопросы ее
не все
находили полный и всегда готовый ответ в его голове и воля его молчала на призыв ее воли, и на ее бодрость и трепетанье жизни он отвечал только неподвижно-страстным взглядом, — она впадала в тягостную задумчивость: что-то холодное, как змея, вползало в сердце, отрезвляло ее от мечты, и теплый, сказочный мир любви превращался в какой-то осенний день, когда все предметы кажутся в сером цвете.
Ездили по многим низким
местам и по баням — всё искали какого-то «сербского сражателя», но долго его
не могли
найти.
— Я думала, ты утешишь меня. Мне так было скучно одной и страшно… — Она вздрогнула и оглянулась около себя. — Книги твои все прочла, вон они, на стуле, — прибавила она. — Когда будешь пересматривать, увидишь там мои заметки карандашом; я подчеркивала все
места, где
находила сходство… как ты и я… любили… Ох, устала,
не могу говорить… — Она остановилась, смочила языком горячие губы. — Дай мне пить, вон там, на столе!
А там, без четверти в пять часов, пробирался к беседке Тушин. Он знал местность, но, видно, давно
не был и забыл, потому что глядел направо, налево, брал то в ту, то в другую сторону, по едва заметной тропинке, и никак
не мог
найти беседки. Он остановился там, где кусты были чаще и гуще, припоминая, что беседка была где-то около этого
места.
Он бы уже соскучился в своей Малиновке, уехал бы искать в другом
месте «жизни», радостно захлебываться ею под дыханием страсти или
не находить, по обыкновению, ни в чем примирения с своими идеалами, страдать от уродливостей и томиться мертвым равнодушием ко всему на свете.
«Уроки я вам, говорит,
найду непременно, потому что я со многими здесь знаком и многих влиятельных даже лиц просить могу, так что если даже пожелаете постоянного
места, то и то можно иметь в виду… а покамест простите, говорит, меня за один прямой к вам вопрос:
не могу ли я сейчас быть вам чем полезным?
Он убежал к себе по лестнице. Конечно, все это могло навести на размышления. Я нарочно
не опускаю ни малейшей черты из всей этой тогдашней мелкой бессмыслицы, потому что каждая черточка вошла потом в окончательный букет, где и
нашла свое
место, в чем и уверится читатель. А что тогда они действительно сбивали меня с толку, то это — правда. Если я был так взволнован и раздражен, то именно заслышав опять в их словах этот столь надоевший мне тон интриг и загадок и напомнивший мне старое. Но продолжаю.
По дороге везде работали черные арестанты с непокрытой головой, прямо под солнцем,
не думая прятаться в тень. Солдаты,
не спуская с них глаз, держали заряженные ружья на втором взводе. В одном
месте мы застали людей, которые ходили по болотистому дну пропасти и чего-то искали. Вандик поговорил с ними по-голландски и сказал нам, что тут накануне утонул пьяный человек и вот теперь ищут его и
не могут
найти.
Все эти гости были самым больным
местом в душе Привалова, и он никак
не мог понять, что интересного могла
находить Зося в обществе этой гуляющей братии. Раз, когда Привалов зашел в гостиную Зоси, он сделался невольным свидетелем такой картины: «Моисей» стоял в переднем углу и, закрывшись ковром, изображал архиерея, Лепешкин служил за протодьякона, а Половодов, Давид, Иван Яковлич и горные инженеры представляли собой клир. Сама Зося хохотала как сумасшедшая.
Ляховский чувствовал, как он проваливается точно в какую-то пропасть. Ведь все дела были на руках у Альфонса Богданыча, он все на свете знал, везде поспевал вовремя, и вдруг Альфонса Богданыча
не стало… Кого Ляховский
найдет теперь на его
место? Вдобавок, он сам
не мог работать по-прежнему. Фамилия Пуцилло-Маляхинский придавила Ляховского, как гора. Впереди — медленное разорение…
Но
нашла не у забора,
не на том
месте, где он был повержен, а шагов уже за двадцать от забора.
И
не то что забыл его на дорожке, обронил в рассеянности, в потерянности: нет, мы именно отбросили наше оружие, потому что
нашли его шагах в пятнадцати от того
места, где был повержен Григорий.
Я хотел спуститься по реке Кулумбе до того
места, где в прошлом году
нашел удэгейцев, но Дерсу и Чжан Бао
не советовали уходить далеко от водораздела.
Бывало, подойду к болоту, скажу: шарш! как искать
не станет, так хоть с дюжиной собак пройди — шалишь, ничего
не найдешь! а как станет — просто рада умереть на
месте!..
— Как же это вы, Мардарий Аполлоныч? Ведь это грешно. Избенки отведены мужикам скверные, тесные; деревца кругом
не увидишь; сажалки даже нету; колодезь один, да и тот никуда
не годится. Неужели вы другого
места найти не могли?.. И, говорят, вы у них даже старые конопляники отняли?
В полдень мы были на вершине Сихотэ-Алиня. Здесь я увидел знакомую картину: гарь — к востоку и замшистый хвойный лес — к западу. Восточный склон Сихотэ-Алиня крутой, а западный — пологий. Дерсу
нашел следы лося и сообщил мне, что сохатый в этих
местах встречается только до Ното. Ниже этой границы он
не спускается.
Удэгеец, сопровождавший нас, хорошо знал эти
места. Он
находил тропы там, где надо было сократить дорогу.
Не доходя 2 км до устья Кулумбе, тропа свернула в лес, которым мы шли еще около часа. Вдруг лес сразу кончился и тропа оборвалась. Перед нами была река Иман.
Кругом вся земля была изрыта. Дерсу часто останавливался и разбирал следы. По ним он угадывал возраст животных, пол их, видел следы хромого кабана,
нашел место, где два кабана дрались и один гонял другого. С его слов все это я представил себе ясно. Мне казалось странным, как это раньше я
не замечал следов, а если видел их, то, кроме направления, в котором уходили животные, они мне ничего
не говорили.
Мы все надеялись, что Дерсу убьет что-нибудь, но напрасно. Выстрелов
не было слышно. После полудня долина расширилась. Здесь мы
нашли маленькую, едва заметную тропинку. Она шла влево на север, пересекая кочковатое болото. Голод давал себя чувствовать. Все шли молча, никто
не хотел разговаривать. Вдруг я увидел Дерсу: он тихонько переходил с
места на
место, нагибался и что-то подбирал с земли. Я окликнул его. Он махнул мне рукой.
— Ничего, — говорили стрелки, — как-нибудь переночуем. Нам
не год тут стоять. Завтра
найдем место повеселее.
Зато я
не мог
найти себе
места.